Определение Гоголя, назвавшего Невский проспект «всеобщей коммуникацией» Петербурга, остается актуальным. Город спланирован так, что у главного проспекта нет ни конкурентов, ни дублеров. Миновать его, добираясь с одного конца города на другой, практически невозможно.
Проспект — идеальное место для городского зеваки. Здесь самые нарядные дамы, самые дорогие машины, магазины, торговые комплексы, пешеходные зоны, уличные музыканты, храмы всех вероисповеданий, архитектура всех стилей, театры, кинотеатры, казино, клубы и рестораны. Невский заполнен людьми с раннего утра до позднего вечера, и в крещенские холода, и в белые ночи. Наибольшее оживление — летними вечерами, когда на солнечной стороне (она же северная и четная) от Адмиралтейства до Московского вокзала толпа сгущается в очередь и выплескивается на мостовую. Здесь представлены все человеческие типы, социальные и национальные группы: гопники из Металлостроя и Горелова соседствуют с клубной молодежью, традиционные ленинградские интеллигентные старушки спешат в Филармонию мимо агрессивного вида панков.
Невский окончательно сложился не во времена Пушкина, а в эпоху молодой Ахматовой: большинство домов или построено, или перестроено в три последних царствования. Но архитектурный принцип Невского проспекта заложен еще Росси: неожиданный контраст монотонных линий одинаковых по высоте зданий вдоль обеих сторон проспекта, которые время от времени приоткрываются, как два огромных занавеса. И тогда появляются неожиданные перспективы, образованные тремя изогнутыми водными артериями (Мойка, канал Грибоедова и Фонтанка), ансамблями выходящих на проспект площадей (Казанская, Михайловская, площадь Островского) или открытыми проспекту порталами храмов (Петеркирхе, собор Святой Екатерины, Армянская церковь).
От Дворцовой площади до Мойки Невский проспект узок и напоминает каменный коридор. Как и полагается в Петербурге, дома прижаты друг к другу торцевыми стенами — это называлось при Петре постройкой «единой фасадой». На солнечной стороне до первого перекрестка с Большой Морской — три интересных здания. Дома №8 и 10 — редкий образец аутентичной застройки Екатерининской эпохи. На построенной в конце 1930-х школе №210 (№14) с блокадного времени сохранилось предупреждение: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Орудия немецкой группы армий «Север» обстреливали город с расположенных на юго-западе Дудергофских высот.
На темной, южной, стороне первый перекресток — с Малой Морской. На него выходит огромное, черное, похожее на флорентийское палаццо здание банкирского дома Вавельберга (ныне главные в городе авиационные кассы).
Перекресток с Большой Морской считался в старом Петербурге необычайно аристократическим. И Невский, и Большая Морская были вымощены деревянными шашечками-орцами, которые уплыли навсегда во время сильнейшего наводнения 1924 года. По Большой Морской принято было ездить в открытых экипажах и верхом от арки Главного штаба до Гороховой улицы. Словами Осипа Мандельштама — «все, что было в городе праздного и выхолощенного, медленно двигалось туда и обратно по тротуарам, раскланиваясь и пересмеиваясь: звяк шпор, французская и английская речь, живая выставка магазина и жокей-клуба». На Большой Морской жили Набоковы, Половцовы, Демидовы. В ресторане «Кюба» балетоманы праздновали трехсотое представление «Конька-Горбунка» и дарили подарки от Фаберже Кшесинской и Карсавиной.
По темной стороне квартал от Большой Морской до Мойки занимает дом генерал-полицмейстера Чичерина (№15). Он построен в екатерининское время на месте зимнего дворца императрицы Елизаветы Петровны. В 1858 году дом купили купцы Елисеевы — главные поставщики европейских вин на российский рынок. Вход в роскошную квартиру последнего владельца дома — Степана Елисеева — со стороны Мойки. Интерьеры сохранились. Сейчас здесь помещается клуб «Талеон», излюбленное место встреч крупных бизнесменов и политиков. А в помещениях, выходящих на Невский, перед революцией несколько десятилетий находилось Благородное собрание: бильярдная (недавно возрожденная), танцевальный зал, антреприза — что-то вроде дома культуры просвещенного купечества и скучающих холостяков-чиновников. В 1919–1923 годах дом Чичерина был Домом искусств, общежитием петроградской литературно-артистической богемы, спасавшейся здесь от голода и холода эпохи военного коммунизма. Здесь обитали Николай Гумилев, Владислав Ходасевич, Александр Грин, Владимир Пяст, Осип Мандельштам, Михаил Кузмин.
На другой стороне Невского — дом купца Котомина (№18) — памятник архитектуры классицизма. С момента сооружения в нем находилась первая в Петербурге кондитерская, основанная швейцарцами Вольфом и Беранже. 27 января 1837 года в 4 часа дня сюда зашел живший по соседству Пушкин, выпил стакан оршаду и встретился со своим лицейским товарищем Константином Данзасом, которого пригласил стать своим секундантом на дуэли с Дантесом. Отсюда приятели направились на Черную речку. Сейчас в помещении кондитерской — «Литературное кафе» и цветочный магазин.
Мойку проспект пересекает по Зеленому мосту. Выше и ниже по течению реки — многочисленные дебаркадеры речных такси.