Петербург - Марсово поле и Летний сад

• 
• 

Марсово поле и Летний сад

 

Главный вход в Мраморный дворец — со стороны Марсова поля. Эта огромная площадь вплоть до революционных событий являла собой «петербургскую Сахару» — огромный военный плац в самом центре города. Каждый год в мае русская императорская гвардия во всем своем блеске проходила здесь перед высочайшим семейством.

В марте 1917 года в центре пустыря похоронили несколько сотен человек, погибших в феврале. В 1919 году бок о бок с этими могилами соорудили абсолютно авангардный мемориал из четырех гранитных призматических глыб (автор — Лев Руднев). Материал позаимствовали из Сального Буяна, складского здания, сооруженного Тома де Томоном. Тексты эпитафий написал лично нарком просвещения Анатолий Луначарский, претенциозный графоман: «К толпам якобинцев,/Борцов 48,/К толпам коммунаров/Ныне примкнули/Сыны Петербурга». До 1933 года здесь хоронили видных большевиков. На Марсовом поле разбили регулярный сквер, известный обилием сирени. В 1957 году старейший коммунист Ленинграда Прасковья Ивановна Кулябко, член партии с 1898 года, включила здесь Вечный огонь посредством факела, зажженного от мартеновской печи Кировского завода.

Правую сторону Марсова поля образует длиннейшее ампирное здание, построенное Василием Стасовым при Николае I для офицерских казарм Павловского полка. Сейчас здесь — Ленэнерго, представительство Анатолия Чубайса на нечуждых ему невских берегах.

Ближе к Мойке по этой же стороне поля стоит дом Адамини, редкий пример здания, названного не по владельцу, а по архитектору. В доме этом, в советское время бывшем литераторским и профессорским, вырос режиссер Алексей Герман. В 1915 году в адаминиевском доме приключилась революция в мировом изобразительном искусстве: в «Художественном бюро Добычиной» Казимир Малевич выставил свой «Черный квадрат». С 1915-го по 1917-й тут же, во дворе, располагалось артистическое кафе «Привал комедиантов», хорошо известное хотя бы по «Поэме без героя» Анны Ахматовой.

Северная сторона Марсова поля, выходящая на Неву, переходит в предмостную Суворовскую площадь. Слева — служебный корпус Мраморного дворца, в центре — аллегорический памятник Суворову в виде Марса, прикрывающего своим щитом короны Неаполя, Сардинии и Папской области (1801). В сущности, это памятник бойцу-интернационалисту — ведь Суворов в итальянском походе воевал с французами не за интересы России.

Справа — дворец герцога Ольденбургского, перестроенный в 1870-х архитектором Василием Стасовым. Герцогский дом породнился с российским императорским в результате брака великой княжны Екатерины Павловны, сестры Александра I, с Георгом Ольденбургским. Герцогство аннексировал Наполеон, герцоги (что делать!) осели в России. В советское время во дворце разместился вуз, выпускавший библиотекарей, режиссеров народных театров и эстрадных исполнителей, — Институт культуры имени Н.К.Крупской. Сейчас заведение переименовали, но в городе его до сих пор называют «Кулек» или «Крупа». Сила вуза — в хорошеньких провинциальных девицах и приятных светских молодых людях, не желающих перегружать себя университетской наукой. «Крупу» закончили Татьяна Буланова, Валерий Леонтьев, демонический тенор Сергей Рогожин и другие участники концертов ко Дню милиции.

По Дворцовой набережной к Летнему саду ведет Нижне-Лебяжий мост, объект ненависти автомобилистов. На нем и на расположенном буквально в 50 метрах Прачечном мосту машину подкидывает так, что пассажиры на какое-то мгновение оказываются в состоянии невесомости. Ваш путь лежит вдоль решетки Летнего сада работы Юрия Фельтена — эталона классицистического минимализма. Русские поэты единодушно считали ее лучшей в мире. Константин Батюшков писал: «Я видел славную решетку Тюильрийского замка, отягченную, раздавленную, так сказать, украшениями — пиками, касками, трофеями. Она безобразна в сравнении с этой». Ахматова: «Я к розам хочу, в тот единственный сад,/Где лучшая в мире стоит из оград». Евгений Вензель: «Летний сад был закрыт на просушку./Одолев драгоценный забор,/Я с товарищем выпил чекушку,/А потом закурил беломор».

Летний сад, старейший в Петербурге, был разбит в 1704 году. Сад этот регулярный, то есть дорожки в нем, как улицы и авеню на Манхэттене, пересекаются под прямыми углами. Наивно-рациональная идея заключалась в том, что парк должен не только давать возможность для моциона, но и исподволь просвещать. Здешние скульптуры, по большей части изготовленные в XVIII веке в Италии, должны были ввести еще довольно дикого русского дворянина в круг героев античности, обучить его языку мифов и аллегорий, лежащих в основе европейской культуры.

Советские парки культуры и отдыха с их дискоболами, стахановцами и героями-летчиками — вариации на ту же тему. В Летнем саду не должна приходить идея обниматься с девицами, выпивать с приятелями или играть в казаки-разбойники. Сад заменяет немолодым петербургским дамам кафе. Учительницы словесности на пенсии, поликлинические доктора со стажем приходят сюда, чтобы обсудить невесток, поговорить о недугах и последних концертах в Филармонии. Прогуливаются воспитанные дети в сопровождении мамаш или нянек. На ночь сад закрывается. Когда в начале 1980-х неизвестные вандалы разбили в саду несколько мраморных статуй, это было воспринято горожанами как трагедия исторического масштаба. Однако охрана выводов не сделала, и в 2006-м история повторилась. Из восьми поверженных фигур наибольший урон понесли три новодела из мраморной крошки, установленные реставраторами взамен оригиналов, — настоящие статуи были перенесены в хранилища Русского музея, где теперь им не грозят ни экология, ни пьяный десантник (впрочем, процесс создания копий идет крайне медленно, так что Летний нескоро потеряет атмосферу подлинности). Осенью все 89 садовых скульптур закрывают в специальные будочки-футляры, похожие на дачные сортиры. К маю футляры снимают. Надевание и снятие футляров — важная часть петербургского календаря, как открытие и закрытие петергофских фонтанов или начало и конец разводки мостов на Неве.

Забавное исключение из античной строгости — памятник дедушке Крылову (1855) работы Петра Клодта, главного специалиста по ваянию лошадей времен Николая I. На пьедестале — герои крыловских басен. Вот уже полтора века не прекращается хоровод детей и их родителей, использующих памятник как важное педагогическое пособие.

В саду сохранился прелестный Летний дворец Петра I, редкое по своей сохранности аутентичное здание, напрямую связанное с императором, и два павильона — Чайный и Кофейный домики (архитекторы соответственно Шарлемань и Росси). В Кофейном — малоинтересное заведение общепита, в Чайном — опять же средний — выставочный зал. Летом по выходным в саду играют духовые оркестры.

Если вы пройдете Летний сад насквозь, то выйдете к Карпиеву пруду, в котором плавают лебеди, — черным город особенно гордится. Здесь же ваза, преподнесенная Николаю I шведским королем, и роскошная декоративная клумба, которую подарили городу наследники семейства Романовых. На чугунной ограде со стороны Мойки (ее называют решеткой Шарлеманя, чтобы не путать с решеткой Фельтена) изображена довольно страшная горгона Медуза.

• Вперёд >